Сооснователь «Диссернета» Андрей Заякин — о том, как подделывают диcсертации и кому нужны фальшивые научные степени

Движение «Диссернет» основали ученые Андрей Ростовцев, Михаил Гельфанд, Кирилл Михайлов, Андрей Заякин и журналист Сергей Пархоменко. Главная задача неформальной организации — проверка научных работ на плагиат, для этого у активистов есть специальная методика, а результаты своих исследований они выкладывают в открытый доступ на сайте. Предметом особого внимания «Диссернета» с самого начала стали научные труды депутатов Госдумы, министров, федеральных и региональных чиновников.

Профессор Андрей Заякин, один из лидеров движения, рассказал «Бумаге» о том, как в диссертациях заменяют крыс на людей, а Северо-Запад — на Северный Кавказ, зачем всем депутатам научные степени и как на результаты расследования «Диссернета» реагируют Мединский, Полтавченко и глава Роскомнадзора.


Фото с сайта 7×7-journal.ru

Андрей Заякин — кандидат физико-математических наук. Сотрудничает с Университетом Сантьяго-де-Компостела и Институтом теоретической и экспериментальной физики. До этого работал в Университете Перуджи, Мюнхенском университете. Кроме движения «Диссернет» занимается поиском заграничных активов высокопоставленных лиц для Фонда борьбы с коррупцией Алексея Навального.

— Среди авторов диссертаций, прошедших проверку на «Диссернете», очень много бывших или действующих депутатов. Это какая-то мода на ученые степени?

— Знаете, у вождей папуасских племен существует традиция носить на веревочке клык убитого тигра или зуб медведя. Такой первобытный, примитивный фетишизм и обретается в желании чиновников украсить себя какими-то символическими заслугами, им не принадлежащими. Это очень архаический элемент мышления. В эту архаику мы погружаемся по всем направлениям, что видно из качества принимаемых Госдумой законов, из разных смешных и безумных реплик государственных мужей. Архаическое мышление проявляет себя, в частности, в такого рода цацках.

— Как так вышло, что научная степень стала, как вы говорите, цацкой?

— Это случилось примерно 15 лет назад, об этом можно судить по статистике наших персонажей. В советские и в 90-е годы это было не настолько распространено. Последние 15 лет, по моему мнению, характеризуются тем, что страной правят люди с мышлением папуаса. При всей моей любви к папуасам, это другая степень цивилизации: папуасы совершают то, что свойственно папуасам. Никакого шовинизма или расизма в этих словах нет. Если папуас окончит Оксфорд, я буду рассматривать его как оксфордского выпускника.

Еще ни разу не было так, чтобы из-за разности политических воззрений с анализируемым субъектом мы кого-то обвинили в том, чего он не заслужил

— Можно ли тогда утверждать, что активность «Диссернета» направлена на определенную прослойку общества — на депутатов и чиновников?

— Мы не испытываем персональных враждебных чувств к людям за их диссертации. Еще ни разу не было такого, чтобы личная неприязнь затмевала объективность анализа. Еще ни разу не было так, чтобы из-за разности политических воззрений с анализируемым субъектом мы кого-то обвинили в том, чего он не заслужил. При этом никто не скрывает, что у нас есть определенные политические воззрения, но мы действуем в данном случае не как политики, не как люди, у которых есть какие-то персональные враги. Мы действуем исходя из того, что есть явление плагиата. Мы боремся именно с ним.

— При этом все-таки Сергей Пархоменко и Михаил Гельфанд были членами Координационного совета оппозиции.

— Можно еще кинуть камень в меня и сказать, что я баллотировался от партии «Парнас» в качестве главы списка по Калужской области.

— Тем более. Пока в стране большая часть чиновников — это члены «Единой России». Как в этом случае можно отрицать политическую ангажированность?

— Следует отличать те рамки, в которых мы действуем в пределах «Диссернета» и вне его. Я ни от кого не скрываю, что я политизированный человек: мне интересна политика, я считаю ее правильным, благородным и нужным делом. Политику называют делом грязным только из-за того, что туда не идут нормальные люди. И своим телом я хочу заткнуть эту дыру. Но, как я уже говорил, я не знаю ни одного случая, когда бы эта политизированность каким-то образом влияла на результаты нашего анализа. «Диссернет» замечателен тем, что доказателен: каждую экспертизу можно разобрать, и сделать это может любой человек, умеющий читать по-русски.

— Сейчас процесс первичной проверки в большей степени автоматизирован, чем в начале проекта. Когда выборка проводилась в ручном режиме, не было крена в сторону работ, принадлежащих членам «Единой России»?

— Естественно, был. «Единая Россия» является аналогом КПСС, то есть правящей партией. «Диссернет» — это проект в том числе про репутацию. Конечно, с этой точки зрения функционеры «ЕР» бесконечно интереснее, чем функционеры партии «Парнас». Будет «Парнас» у власти — интереснее будет анализировать их. Но пока как-то так интересно получается, что у членов партии «Парнас» плагиата мы не нашли, а у членов «Единой России» — под несколько сотен случаев. Какой-то удивительный феномен!

Их способ аргументации, способ воспринимать научные доказательства однозначно свидетельствует о том, что эти люди скорее должны мести улицы, чем быть профессорами

— Через проверку «Диссернета» прошли работы Мединского, Астахова, других публичных людей. Как медийные чиновники реагируют на результаты анализа, которые вы публикуете?

— Мединский огрызается (официальных комментариев по поводу проверки министр культуры не давал — прим. «Бумаги»), скоро будет еще больше огрызаться, мы кое-что интересное вынесем на публику. Так что советую ему отказаться от диссертации 2011 года, пока не поздно. По поводу Жарова, председателя Роскомнадзора, есть прекрасный эпизод в переписке, опубликованной «Шалтай-Болтаем». Там «Жаров» якобы дает распоряжение выяснить, что это за чудо-юдо такое Пархоменко, на какие печеньки Госдепа он работает и кто это оплатил. Эти люди действительно думают, что вытащить на всеобщее обозрение диссертацию можно, только если кто-нибудь это проплатит. Да кому они нужны? Вытаскивать можно просто ради удовольствия. Судя по переписке, реакция «Жарова» была тогда довольно истерической.

— По главам Петербурга и Ленинградской области — Полтавченко и Дрозденко — вы тоже прошлись. От них последовала какая-то реакция?

— У меня глубочайшая претензия к журналистам Петербурга: надо было не давать Полтавченко прохода до тех пор, пока он либо не откажется от диссертации, либо не сложит с себя полномочия губернатора. Журналистское сообщество Петербурга показало себя импотентами, не выполняя свою функцию. А надо заставлять публичное лицо давать комментарии, пока оно не посинеет от ужаса или не покраснеет от стыда.

— Как к вашей работе относятся в научном сообществе?

— Здесь стоит говорить о дефинициях того, что такое научное сообщество. Если мы возьмем круг моих коллег — коллег профессора Ростовцева, профессора Гельфанда — то ничего, кроме восторженного одобрения, мы не слышали. Но возникает следующий вопрос: профессора, которые присуждали фальшивую степень, они — научное сообщество или нет? Формально они украшены всеми причиндалами: у них тоже раскрашены красками лица, копья в руках и какой-нибудь моржовый клык на цепочке на татуированном животе. Но становится ли человек, облеченный всеми этими символическими деталями, членом научного сообщества от того, что у него на цепочке моржовый клык? По моему глубокому убеждению, нет.

— Что вам кажется главным достижением движения «Диссернет», кроме громких разоблачений?

— Кроме обнаружения тысяч случаев плагиата, есть гораздо более важный результат нашей аналитической работы. Мы впервые провели масштабнейший аудит российской образовательной и научной системы, в первую очередь в области общественных наук. Мы предъявили публике доказательные данные о том, что целый ряд институций — университетов, кафедр и диссертационных советов — себя обнулили с репутационной и профессиональной точки зрения. Мы можем говорить о таких «обнуливших себя» экономистах из РГГУ: извините, коллеги, но все, кто терпел на своем факультете присутствие господина Минаева и его совета, обнулили себя репутационно. Это, к примеру, экономисты Петербургского университета экономики и финансов (сейчас вошел в состав Санкт-Петербургского государственного экономического университета — прим. «Бумаги») — в значительной мере, я не хочу обидеть там всех. Это одна из очень тяжелых и мрачных фабрик плагиата, где мы выявили не один десяток работ.

Когда я встречаюсь с этими псевдопрофессорами истории, юриспруденции, экономики, я убеждаюсь, что наши формальные заключения на основании совокупности сгенеренных ими фальшивых работ справедливы. Их способ аргументации, способ воспринимать научные доказательства однозначно свидетельствует о том, что эти люди скорее должны мести улицы, чем быть профессорами.

В Рязани в Академии ФСИН мы лишали степени трех злостнейших плагиаторов. Один из них, в частности, взяв диссертацию, посвященную распространению и социологическим характеристикам наркомании в Петербурге и Ленинградской области, просто заменил Северо-Запад на Северный Кавказ. Он заменил название региона и год, когда проводилось исследование, при этом фактические данные оставил прежними. Совпадения рядов численных данных до третьего знака после запятой никак не бывают случайными.

Я убеждал членов совета и спрашивал, какова вероятность, что эти данные совпадут. Тогда один из членов совета сказал мне: «А вы знаете, мы сверялись со специалистами по Северному Кавказу, нам сказали, что Северо-Запад очень похож на Северный Кавказ». И этот человек называет себя ученым. Человек с такой аргументацией должен помойки разгребать.

— Но это же комично, как такие ошибки пропускает ВАК?

— Все, что мы делаем, комично: мы клоуны-буквоеды, веселим публику. Но чуть более умным способом, чем если бы мы вдоль Невского проспекта прыгали бы на одной ножке.

— И все-таки, как работы, в которых потом обнаруживают настолько нелепые ошибки, проходят сложную процедуру ВАК, которая требует нескольких оппонентов и отзыв ведущей организации?

— Знаете, есть такая волшебная вещь, она зеленая, ее кладут в конверты. Могу даже рассказать, сколько стоит ученая степень. В свое время Евгений Ройзман (глава Екатеринбурга — прим. «Бумаги») рассказывал, что ему, когда он был депутатом Госдумы, всякие шустрые дельцы предлагали научную степень. Вламывались к нему в кабинет и говорили: «Здрасьте, вы, наверное, ученый?». Ройзман отвечал, что никакой он не ученый. «Это плохо, это надо исправить. Вот, посмотрите, есть такие возможности: по социологии, по экономике, кандидатская — 10 тысяч долларов, докторская — 20. Плюс дополнительные накладные расходы». Естественно, Ройзман их послал по известному адресу.

Мы всегда настаиваем на том, что научный руководитель, оппоненты и совет не могут не заметить плагиата. То есть если они его не заметили, они, очевидно, непрофессиональны. Ссылки на то, что ученые не могут знать всю литературу по предмету, тут не канают. Когда человек дает заключение о новизне чего-то, а потом оказывается, что такую же работу защищали тремя годами раньше, значит, он не уполномочен давать заключение о новизне. Это классический случай коррупции, благодаря которой вся процедура легко обходится.

— Вы говорите о коррупции на уровне ВАК как структуры или об отдельных людях?

— По нашему убеждению, на уровне ВАК в отношении диссертационных советов, торгующих диссертациями, действует мощная сеть крышевателей. Мы знаем, кто отвечает в ВАКе за прохождение диссертаций и из какого совета. Как правило, в экспертном совете ВАК будет сидеть заместитель председателя этого совета и все соответствующие дела будут идти через него.

Люди не понимают, что борьба за то, чтобы в стране можно было жить, чтобы мы перестали скатываться в дремучую архаику и средневековье, требует регулярных усилий

— С ВАК понятно, но в Минобрнауки вашу работу скорее поощряют или препятствуют ей?

— В Минобрнауки нашу работу поощряют, но в ВАКе сидят люди, которые, по моему глубокому убеждению, до недавнего времени должны были иметь серьезную мзду от крышевания советов. Министерство прекрасно знает, о ком идет речь. В экспертном совете по юриспруденции таких членов ВАК, по нашим данным, более 60 %, то есть он полностью захвачен «диссероделами». С экономикой ситуацию немного улучшили, но в целом тоже не фонтан.

— Каков тематический состав диссертаций с плагиатом? Что списывают чаще всего?

— Лидируют экономика, юриспруденция и педагогика. Диссертации по экономике — это, как правило, работы чиновников штатских ведомств. Юридические — в основном силовых ведомств, в том числе судов. Есть медицинские науки. В одной диссертации, например, крыс заменили на людей. В другой — людей на женщин. А потом вас будут лечить, пользуясь данными этой диссертации как клиническими испытаниями. И таких людей, по данным нашей статистики, больше двухсот.

— Как повышение плагиата в диссертациях отражается на системе высшей школы? Ведь не все идут в чиновники, кто-то остается преподавать.

— Преподавая, профессора со списанными диссертациями воруют казенные деньги. У них фактически нет лицензии, чтобы преподавать: они выдают себя за кандидатов и докторов наук, хотя на самом деле ими не являются. Мой совет таким людям: колесики юридический машины крутятся медленно, со скрипом, но мы заставляем их вертеться — пока не поздно, откажитесь от ваших степеней, если вы нашли себя на сайте «Диссернет». Мы добьемся не только отмены срока давности, но и взыскания с них указанных денег по статье «Мошенничество». Тогда живые позавидуют мертвым.

— Кто сейчас занимается «Диссернетом», насколько велика сетка ваших активистов?

— Активисты на то и активисты: сегодня они есть, а завтра — нет. И сейчас в этом есть некая проблема: не хватает людей, которые были бы готовы делать скучную и тупую работу по получению скриншотов диссертаций. В основном у нас работают студенты, аспиранты, ученые — люди, причастные к научному сообществу. Но, как правило, человек волонтерит два-три месяца, потом ему надоедает — обучать в таком случае людей нам не выгодно, все это отнимает изрядное количество времени.

Если хочется сделать что-то более полезное для будущего страны, чем ничего или чем махание флагом на улице, то имеет смысл прийти к нам волонтером. Если люди согласны жить в стране под управлением «Единой России» и нынешних депутатов Госдумы, пусть живут. Люди не понимают, что борьба за то, чтобы в стране можно было жить, чтобы мы перестали скатываться в дремучую архаику и средневековье, требует регулярных усилий.