Как сообщает комментарий к 10-томному изданию Пушкина 1959 года, «Дундук» в процитированном мною стихотворении — это «князь Дондуков-Корсаков… ограниченный и невежественный человек, председатель петербургского цензурного комитета, назначенный вице-президентом Академии наук по протекции президента [Академии] Уварова, с которым его связывали порочные отношения».
Как в пушкинские времена, высочайшая власть иногда ведет себя более прилично, чем ее сатрапы. Мне не очень интересен вопрос, насколько державный гнев, обрушившийся на когорту новых дундуков, искренен или хорошо отрепетирован. А вот разобрать их научные биографии — чрезвычайно занимательно.
Начальник Главного военно-медицинского управления Минобороны Александр Яковлевич Фисун имеет шесть научных статей, отражаемых в наиболее авторитетной медицинской базе данных публикаций в реферируемых журналах pubmed. Из них пять — по «организационно-административным направлениям»: руководство военной медициной, планирование, оснащение, организация обслуживания населения в военно-медицинских организациях. Иного вклада академика Фисуна в мировую науку в pubmed нам обнаружить не удалось. Google scholar, впрочем, указал нам на статью Фисуна «Психология и психопатология информационных войн» в «Военно-медицинском журнале». Российский индекс научного цитирования (РИНЦ) и вовсе не знает о существовании такого автора научных работ, как А.Я. Фисун. РГБ не имеет ни одной книги, автором которой был бы проф. Фисун. Зато в ней лежат списанные диссертации, к изготовлению которых проф. Фисун приложил руку в качестве руководителя.
Диссертация Тюкиной Анны под руководством проф. Фисуна полностью списана с работы Владимира Игонина.
Отличаются они только титульной страницей. Во всем остальном они полностью тождественны. А кто был руководителем Игонина? Сюрприз-сюрприз, тот же проф. Фисун!
Также под руководством А.Я. Фисуна была повторно защищена диссертация Антона Стажинского (руководитель — упоминавшийся выше ученик проф. Фисуна Игонин) под именем Елены Егоренковой.
И ту же самую диссертацию Стажинского защитил еще один аспирант Фисуна, Вячеслав Половинка. Оппонентом диссертаций Стажинского, Половинки и Егоренковой был один и тот же человек, проф. Николай Коломоец.
Замруководителя МВД — начальник Следственного департамента МВД Александр Савенков в «Диссернете» не засветился. Индекс Хирша по РИНЦ у него составляет 8, всего в РИНЦ 32 публикации Савенкова, 16 из них кем-либо цитируются хотя бы один раз.
(Индекс Хирша позволяет в рамках одного наукометрического показателя оценить как плодовитость ученого, так и его востребованность. Для сравнения, индекс Хирша сооснователя «Диссернета» проф. Ростовцева — 89.)
Пишет г-н генерал в основном про коррупцию. Опрошенные нами эксперты-правоведы не отнесли Савенкова к выдающимся ученым в области юриспруденции. В научных учреждениях, судя по биографии Савенкова, г-н генерал никогда основного места работы не имел, его карьера протекала в прокуратуре, Совете Федерации и федеральных министерствах. В некоторых журнальных статьях его должность указана как «главный научный сотрудник Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации». Мы получили такой комментарий от эксперта в области уголовного права: «Во всем дядя разбирается: и в киберпреступности, и в преступлениях при реализации гособоронзаказа. Можно предполагать, что «многостаночник», которому активно помогают».
Также под горячую руку президента попал начальник Управления регистрации и архивных фондов ФСБ России Василий Христофоров. У профессора Христофорова 98 публикаций с 208 цитированиями, индекс Хирша по РИНЦ — 7.
Мы получили такой комментарий от эксперта-историка по проф. Христофорову: «…было много документальных публикаций из архива ФСБ, где он участвовал, кажется, издавало авторитетное издательство РОССПЭН, но оценить степень его личного или ведомственного участия не могу. Участие в защитах Даниловского совета выглядит удручающим, есть еще связь с бывшим директором ИРИ РАН Сахаровым…»
(Напомню, что Даниловский совет — это контора по генерации фальшивых диссертаций при МПГУ, которая была разгромлена еще до возникновения «Диссернета». Христофоров не был его членом.)
Лично Василий Христофоров стал руководителем двух практически сплошь списанных диссертаций. Некто Чаев Иван Юрьевич защитил повторно диссертацию Магомеда Тимова, а некто Максим Холодный повторно защитил в той самой лавочке при МПГУ диссертацию Нурдина Шеуджена.
Где были глаза проф. Христофорова, когда он не заметил почти стопроцентный плагиат, мы затрудняемся сказать.
Комментарий от представителей научного сообщества Бурятии по сенатору Арнольду Тулохонову мы получили такой: «Тулохонов — менеджер, организатор науки с коммунистическим опытом. Начинал инженером, потом мнс, но был активист, общественник, в какой-то момент его позвали в Бурятский обком КПСС. Был заведующим отдела науки, пытался защитить докторскую, не смог с первого раза…» Впрочем, комментаторы отмечают, что Тулохонов сыграл положительную роль, отстаивая институты Иркутского научного центра от бездумного слияния.
Наименее известны избранные в РАН генеральный конструктор «Государственного ракетного центра Макеева» Владимир Дегтярь (УрО РАН, машиностроение, 75 публикаций, индекс Хирша — 3), член военно-промышленной комиссии при правительстве Игорь Шеремет (23 публикации, индекс Хирша — 3), генеральный конструктор концерна радиостроения «Вега» (радиолокация и многое другое) Владимир Верба (176 публикаций, индекс Хирша — 7). Мы не сумели получить ни одного комментария от профессионального сообщества по ним. Ни один из них никак не попал в «Диссернет». Разумно предположить, что деятельность Дегтяря, Шеремета и Вербы не находит полного отражения в открытой научной печати, и мы не можем вполне оценить их вклад в связи с секретным характером этого вклада.
В общем, резюмируя: высочайшее негодование досталось силовику Савенкову, научникам списанных диссертаций Фисуну и Христофорову, организатору науки сенатору Тулохонову, трем представителям организаций, связанных с ВПК. Степень удаленности этих персонажей от науки очень различна. Кому-то в самом деле членство в РАН досталось как совершенно неадекватная научным заслугам регалия; а кому-то, наоборот, может быть, было бы интересно, последовав президентскому указанию, уйти с хлопотной госслужбы и сосредоточиться на вечном и прекрасном.