Доска без фигур

Два президента: Фортов и Путин

В разрезе научной политики, взаимоотношений научного сообщества и власти, 2016 год запомнился с одной стороны значимыми административными перестановками (новый министр образования и науки, новый состав Госдумы, выборы в Академию наук, все это – поводы для подведения промежуточных итогов), а с другой – определенной апатией в научной среде.

За последние три года российская наука начала привыкать к неоднозначным бюрократическим инициативам теперь уже бывшего министра Дмитрия Ливанова, к новой роли и организации РАН, а гражданская активность ученых, как, пожалуй, и всего российского общества, значительно снизилась. Как объяснял в майском интервью Радио Свобода физик, академик Валерий Рубаков, “Заниматься какой-то гражданской активностью – это перпендикулярно тому, что ученые любят и хотят делать. Мне гораздо интереснее статьи читать и интегралы вычислять. Так что спад активности – естественное дело. А требовать, чтобы мы себя проявляли шире, говорили, куда стране двигаться, – это, наверное, не по адресу. Пироги печет пирожник”. По словам Рубакова, российская наука “оказалась устойчивой системой”. Впрочем, это не означает, что этой системе больше ничего не угрожает.

Радио Свобода выбрало несколько событий и тенденций ушедшего года и попросило прокомментировать их биомеханика Андрея Цатуряна, д.ф.-м.н., члена Совета ОНР, члена Комиссии общественного контроля в сфере науки (можно послушать – «Диссернет»).

Конвергентные технологии Михаила Ковальчука

В январе 2016 года при участии Владимира Путина прошло заседание Совета по науке и образованию при Президенте РФ. С этой встречей были связаны тревожные ожидания: 14 января президент Российской академии наук Владимир Фортов разослал руководителям отделений РАН документ под названием “Концепция "Стратегии развития конвергентных технологий", предполагалось, что он будет обсуждаться с президентом РФ на заседании. Этот довольно уклончивый текст предполагал, что стратегия развития российской науки должна быть подчинена концепции “НБИКС” – то есть сориентирована на развитие нано-, био-, информационных, когнитивных и социальный технологий. Косвенные признаки указывали, что автор документа – Михаил Ковальчук, президент Курчатовского института и старший брат Юрия Ковальчука, члена кооператива "Озеро", председателя правления банка “Россия”. Михаил Ковальчук пользуется репутацией одного из самых влиятельных и неоднозначных функционеров в российской научной среде, по мнению некоторых собеседников Радио Свобода в научном сообществе, он мог стоять за реформой РАН 2013 года. Концепция “НБИКС” – одна из любимых тем выступлений Ковальчука, и преподносится эта концепция в довольно специфическом свете. Так, в сентябре 2013 года Михаил Ковальчук в речи перед членам Совета Федерации представил НБИКС как единственный способ противостоять вызовам ближайшего будущего, в частности, созданию нового вида Homo Sapiens – человека служебного, помешать чему "уже не может никто, это развитие науки, это по факту происходит, и мы с вами должны понимать, какое место в этой цивилизации мы можем занять”, – заявил Ковальчук.

На заседании президентского совета новая концепция так и не обсуждалась, хотя термин “конвергентные технологии” (синоним НБИКС) несколько раз прозвучал, среди прочего, в выступлении директора Эрмитажа Михаила Пиотровского. На протяжении оставшегося года научное сообщество было практически избавлено от тревог, связанных с фигурой Михаила Ковальчука (если не считать одного небольшого скандала в мае, который пока обошелся без последствий).

Комментирует Андрей Цатурян:

– Да, концепция “конвергентных технологий” никаких последствий не возымела, хотя поначалу казалась очень угрожающей. Но против нее выступило много разных людей, мне кажется, пока это удалось отбить. В какой-то момент Михаил Ковальчук казался всемогущим или делал вид, что он всемогущий, но это, по-видимому, все-таки не так. Возможно, изменились обстоятельства.

«Диссернет»: министры и чистка Авгиевых конюшен российской науки

В 2016 году деятельность сетевого сообщества «Диссернет» получила особенно большое медийное внимание, в основном, в связи с попытками лишить ученых степенией двух федеральных министров: министра связи Николая Никифорова и министра культуры Владимира Мединского. Первое разбирательство было инициировано «Диссернетом», участники которого указали, что в диссертации Никифорова, защищенной им всего за несколько месяцев до назначения министром, имеются масштабные заимсвования. Вопрос рассматривался 22 июня в РАНХиГС, члены диссертационного совета согласились, что заимствования в тексте работы есть, но заявили, что они не повлияли на научную значимость диссертации. Прозвучала фраза, что Никифоров – “не проходимец какой-то, а серьезный человек, который действительно допустил довольно серьезные просчеты”, и ученой степени этого “серьезного человека” совет рекомендовал не лишать.

Обсуждение диссертации Владимира Мединского имеет к «Диссернету» скорее косвенное отношение: в апреле (хотя известно об этом стало много позже – в октябре) в Минобрнауки было подано заявление о лишении министра культуры ученой степени, подписанное докторами исторических наук Вячеславом Козляковым и Константином Ерусалимским, а также доктором философии Флорентийского университета и активистом сообщества «Диссернет» Иваном Бабицким. «Диссернет» обычно предъявляет к диссертационным работам формальные претензии, связанные с наличием неправомерных заимствований – члены сообщества подчеркивают, что для подачи заявления на таких основаниях не нужно быть специалистом в тематике работы. С Мединским другая история: податели заявления являются экспертами в области, в которой защищена диссертация министра, и утверждают, что она не имеет научной значимости. "Любому человеку с хоть сколько-нибудь серьезным гуманитарным образованием бросается в глаза тот неоспоримый факт, что этот текст в принципе нельзя считать историческим исследованием – настолько он пестрит грубейшими ошибками, которые трудно себе представить даже в курсовой работе студента исторического факультета", – говорится в заявлении.

Рассмотрение вопроса с диссертацией Мединского переносилось уже несколько раз в том числе, из одного университета в другой), по состоянию на текущий момент, оно должно пройти в диссертационном совете МГУ. Впрочем, предварительной заседание совета, которое должно было состояться 27 декабря, вновь перенесено на неопределенный срок и по неизвестным причинам.

Вопросы об ученых степениях министров привлекли в «Диссернету» большое внимание, однако, его менее заметная и более важная деятельность связана с консолидацией научного сообщества и постепенном изменении культуры в защите диссертаций. “Количество защищаемых диссертаций за последние годы упало в два раза, – рассказывал Радио Свобода сооснователь «Диссернета» Андрей Ростовцев, – Если было примерно 25 тысяч в год, то начиная с 2012 года это количество постепенно падает, сейчас их 13–15 тысяч в год. Кроме того, в последнее время диссертации перестали защищать чиновники крупного ранга. Даже средней руки, вроде заместителя главы администрации какого-нибудь небольшого городка, больше практически не защищаются. А раньше это было повально. Видимо, был какой-то сигнал сверху. Наконец, мы больше не видим такого масштабного плагиата в диссертациях, какой был несколько лет назад, – дело часто сводилось к тому, что к старой работе приклеивалась новая обложка. Наверное, и деятельность «Диссернета» на это как-то повлияла”.

В декабре «Диссернет» объявил о запуске нового проекта – ​ "Диссеропедии российских журналов", цель которого –​ вычистить мусор еще и из российской научной периодики

Комментирует Андрей Цатурян:

— Понимаете, «Диссернет» же борется не только с министрами. Просто медиа эта борьба привлекает особенно сильно. Важнее то, что диссертаций защищается все меньше, снижается мошенничество в этой области, и это в значительной степени связано с деятельностью «Диссернета», а также с деятельностью министерства бывшего министра Дмитрия Ливанова. В этом году еще случилась одна революция. Раньше президиум ВАК был довольно малочисленным собранием, в основном, руководителей организаций, директоров, ректоров университетов. Людей, которым абсолютно нет времени вникать в то, что рассматривается на заседании. А сейчас сам ВАК и президиум выросли в несколько раз, там появились специалисты в разных областях науки, и в состав нового ВАКа вошли многие люди с безупречной репутацией, которые ходят на заседания и рассматривают вопросы по существу. Еще один важный прорыв – было принято новое положение о присуждении ученых степеней. И там, наконец, удалось сломать один важный принцип. Дело вот в чем: имеются так называемые ВАКовские журналы — те журналы, в которых должны публиковаться претенденты на ученую степень. И этот перечень с 2013 году формировался по заявительному принципу, то есть журнал говорит: я хороший, его автоматически включают в перечень и нужны специальные усилия для того, чтобы его оттуда вычистить. В новом положении это, наконец, отменено. Одним из толчков к запуску нового журнального проекта «Диссернета» как раз и была критика с разных сторон ВАКовского списка.

Запрет ГМО и завершение работы Госдумы 6-го созыва

Госудма 6-го созыва запомнилась принятием большого количества крайне спорных законов – от “закона Дмитрия Яковлева”, запрещающего иностранное усыновление до “пакета Яровой”. Научному сообществу этот созыв запомнился тем, что депутаты практически единогласно поддержали реформу РАН. Последний закон, связанный с наукой, за который успели проголосовать депутаты перед думскими выборами запрещает в России выращивание генетически-модифицированных организмов. Эксперты называют это популистским шагом, который ограничит развитие российских технологий и никак не отразится на здоровье россиян (во-первых, нет исследований, подтверждающих вред ГМО для здоровья, во вторых, экспорт ГМО не запрещен).

Удивительной особенностью этого законопроекта является то, что к его обсуждению депутаты возвращались много раз, проявляя необычную для думы 6-го созыва готовность прислушиваться к экспертному мнению. Обсуждение закона в итоге растянулось на целых четыре года, и если сам факт его принятия был предсказуем, то наличие внутреннего противодействия – одно из немногих хороших воспоминаний о работе предыдущего состава Думы.

Андрей Цатурян:

— Еще одним поразительным для меня эпизодом работы предыдущей Думы была история с законопроектом, который вводит бессрочный характер лишения ученых степеней, то есть отменяет срок давности, за которым могут спрятаться жулики. Профильный проголосовал «за», и на первом чтении, оно же стало и последним, проект хотя и не набрал большинства голосов, но набрал 179 голосов из 226-ти, которые было нужно, и только один человек проголосовал "против". Это было для меня очень приятным сюрпризом. Думский Комитет по науке и наукоемким технологиям был живой и достаточно адекватной структурой. В нынешней Думе он упразднен, его бывший председатель, академик Черешнев, не попал в новый созыв, так что, боюсь, мы будем вспоминать прошлый созыв как что-то относительно неплохое. В Думе уже давным-давно вертится закон о науке, в какой-то момент его предстоит обсуждать, и это будет достаточно серьезное дело. В старом составе были люди, которые выражали мнение научного сообщества, например, тот же Черешнев, Алферов, некоторые депутаты от КПРФ и от "Справедливой России". Найдутся ли такие депутаты в новом составе – пока непонятно.

Новый министр: Ольга Васильева вместо Дмитрия Ливанова

В августе неожиданно был отправлен в оставку самый непопулярный министр правительства Дмитрия Медведева – министр образования и науки Дмитрий Ливанов. Его портфель получила Ольга Васильева, до этого малоизвестная широкой публике, она перешла на министерский пост из администрации президента, где работала заместителем начальника управления по общественным проектам. Биография Васильевой тесно связана с РПЦ, деятельность православной церкви в советское время – тема научных исследований Васильевой, новый министр преподавала в заведениях для духовенства. До нового назначения у Ольги Васильевой не было опыта администрирования фундаментальной науки, первые ее высказывания и действия в качестве министра касались вопросов школьного образования. А вот Дмитрий Ливанов уделял науке много внимания: скандальная реформа РАН была проведена при его активном участии, Ливанов планомерно вводил всевозможные наукометрические показатели эффективности, его министерство запустило вузовскую программу 5-топ-100, Ливанов отчасти поддержал деятельность «Диссернета».

Наследие Ливанова и ожидания от нового министра комментирует Андрей Цатурян:

– Большинству Ливанов, конечно, запомнился тем, что он поддерживал закон о реформе Академии наук. Но Ливанов также запомнился тем, что он принял довольно активное участие в чистке ВАК и в расчистке чудовищной ситуации вокруг защит диссертаций. Думаю, что идея 5-100, то есть специальных вливаний в подъем науки в университетах, тоже, скорее, должна быть скорее записана ему в плюс, чем в минус. Ливанов по своему происхождению, по своему опыту, был человеком, который занимался достаточно серьезно теоретической физикой, он человек, который представляет, как функционируют точные и естественные науки в мире, хотя он и не сумел стать проводником этих принципов в России. Но все же это было некоторым фактором защиты фундаментальной науки в стране. А вот исполнительское мастерство ливановского министерства оставляло желать лучшего, многие идеи и планы были реализованы попросту беспомощно. Что касается Ольги Васильевой, я с ней пока не встречался ни разу, возможно, познакомимся в конце января, когда состоится заседание Совета по науке при Минобре. Я не читал ни одного ее высказывания о науке, хотя она довольно много выступала про образование, о школах. Вообще, в министерстве сейчас удивительная ситуация: нет профильного заместителя министра по науке, нет начальника департамента науки, есть только исполняющий обязанности, фактически, сейчас в министерстве просто нет кадров, которые занимались бы наукой. Незадолго до отставки Ливанова замминистра по науке назначен Алексей Лопатин, довольно известный и относительно молодой ученый, который после избрания в Академию был уволен в связи с требованием Путина, что чиновники не должны избираться в РАН. Недавно был уволен и Сергей Салихов, руководивший департаментом науки и два из трех его заместителей. И вот последний оставшийся заместитель, Сергей Матвеев, сейчас исполняет обязанности директора департамента. То есть с доски смахнули все фигуры, абсолютно неопределенная кадровая ситуация и кто придет, с какими идеями – совершенно непонятно.

Выборы в РАН: репутационные потери постреформенной академии

В конце октября прошли первые за пять лет выборы в Российскую академию наук. Обычно новых академиков и член-корреспондентов выбирают раз в два года, но в этот раз обновление академических рядов отложилось в связи с реформой РАН и принятым в ее рамках трехлетним мораторием. После всплеска публичного интереса 2013 года ситуация в Академии стала все меньше обсуждаться в публичном пространстве, но выборы получились по-настоящему громким событием. И если внутренние скандалы (непопадание в академию уважаемых всеми кандидатов, например, лауреата Филдсовской премии математика Станислава Смирнова, и химика Александра Кабанова, и, наоборот, попадание других, не таких уважаемых) могли бы не выйти наружу так широко, то с подачи Владимира Путина академические выборы закончились скандалом публичным.

Как выяснилось, президент РФ <не> рекомендовал действующим чиновникам участвовать в выборах в Академию наук, но его совету последовали не все. Выступая на заседании Совета по науке и образованию 23 ноября, Путин жестко раскритиковал и президента РАН Фортова, и госслужащих которые все-таки избрались в академики и члены-корреспонденты Российской академии наук. "Значит, они крупные ученые, да? Я думаю, что я должен буду предоставить им возможность заниматься наукой, потому что, судя по всему, их научная деятельность гораздо важнее, чем исполнение каких-то рутинных административных обязанностей в органах власти и управления", – возмутился Путин. Эти слова оказались не пустой угрозой: со своих постов были уволены генерал-лейтенант ФСБ Василий Христофоров, начальник главного военно-медицинского управления Минобороны Александр Фисун, начальник Главного медицинского управления управделами президента Константин Котенко, заместитель министра МВД, начальник следственного департамента МВД Александр Савенков и упомянутый выше замминистра образования и науки Алексей Лопатин. Последний, впрочем, предоставленной возможности больше заниматься наукой, возможно, даже рад.

Фактически, под горячую руку Путина попали чиновники, а не ученые, но жесткость, с которой президент РФ отчитал президента РАН дала повод для разговоров о новой атаке Путина на Академию наук.

Комментирует Андрей Цатурян:

– Академия на этих выборах показала себя по многим отделениям не самым лучшим образом. В 2013 году была первая конференция научных работников, я сказал в конце своего выступления, что вот сейчас такой удивительный момент, когда сотрудники Академии наук поддержали академиков и выступили с ними единым фронтом. Но важно, чтобы и Академия наук изменилась, демократизировалась, чтобы на решения, которые она принимает, получили возможность влиять научные сотрудники, которых гораздо больше, чем академиков. Потому что в следующий раз, когда на вас “наедут”, вас никто не защитит. В первом ряду сидел Фортов и как-то особенно сильно аплодировал этим словам. Но мне кажется, что Академия за прошедшие три года сделала все для того, чтобы в следующий раз их не защищали. Например, по закону о реформе РАН академия получила экспертные функции. Но какой-то экспертный корпус создан только сейчас, три года спустя, регламенты экспертизы не сформированы, по крайней мере, не опубликованы, так что это пока совершенно беспомощный, бессодержательный, неработоспособный институт. В этом смысле этот свой шанс Академия не использовала. Ну и результаты последних выборов во многих отделениях совершенно скандальные. Большинство академиков ведет себя как люди, которых заботят только их собственные интересы, и им совершенно наплевать на все остальное, на интересы научного сообщества и науки в России. Так что я боюсь, что если будет следующий «наезд» на Академию, то их уже никто не защитит. Разрушение репутации РАН началось не сейчас и даже не в последние 20-30 лет, разъедание Академии, началось еще в советские времена. Но сейчас, особенно после последних выборов, положение выглядит весьма неприятным.

Финансирование: даже те деньги, которые есть, могут не дойти до ученых

Перемены в политике РФФИ – Российском фонде фундаментальных исследований вызывали критику ученых и до 2016 года, но в ушедшем году, особенно, на фоне произошедшего в марте объединения РФФИ и Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ) проблемы обострились. В конце ноября Общество научных работников обратилось с открытым письмом в министру Ольге Васильевой: “хотим привлечь Ваше внимание к негативным аспектам политики руководства Фонда, образованного в результате присоединения РГНФ к РФФИ. Результатом этой политики уже в следующем 2017 г. может стать прекращение продуктивной работы сотен научных групп и тысяч учёных, а значит – продолжение снижения конкурентоспособности российской науки” – сказано в документе.

В отличие от системы мегагрантов и финансирования, выделяемого через Российский научный фонд (РНФ), РФФИ распределяет относительно небольшие суммы, зато на них могут претендовать не только звезды российской науки, но и небольшие, но активно работающие научные группы. Фактически, гранты РФФИ – своеобразная система тонких капилляров, через которые государственные деньги доходят до основных тканей науки. И теперь эта система стала работать с перебоями, а значит тканям грозит отмирание.

Комментирует Андрей Цатурян:

– Был принят новый устав этого самого нового объединенного Фонда фундаментальных исследований и после долгих размышлений сформирован новый состав его Совета. Люди, которые входили в состав Советов РФФИ и РГНФ прошлого созыва и которые могли как-то там возражать и спорить с руководством этих фондов, не попали в новый состав. Очень долгий спор научного сообщества с руководством РФФИ состоит в том, что основой РФФИ традиционно, с момента его создания и на протяжении очень долгого времени, были инициативные гранты малых научных групп, относительно небольшие, со свободной тематикой, которую выбирают сами заявители. А новое руководство продвигает гранты другого типа, так называемые, ориентированные фундаментальные исследования, которые отличаются от инициативных тем, что право выбора тематики имеют только члены Совета РФФИ. При общем снижении бюджета РФФИ это в реальности означает, что сотни научных групп и тысячи ученых, которые работают на приличном международном уровне, окажутся без грантов. На эти деньги, конечно, нельзя было купить дорогое оборудование, но их хватало на расходные материалы, на то чтобы съездить в командировки, на конференции. Этого хватало на экспедиции, без которых работа многих ученых теряет смысл. И этого хватало на то, чтобы подкармливать аспирантов, чья стипендия просто смехотворна. То есть, благодаря гранту РФФИ группа могла работать и публиковать статьи в серьезных международных изданиях. Как только это финансирование прекратится, я думаю, публикационная активность российских ученых упадет заметно. Раньше около 30% заявок получали гранты, а сейчас, из-за перераспределения в пользу ориентированных исследований, их будет, скажем, процентов 17–18, то есть почти в два раза меньше. А без этого финансирования нельзя работать, потому что у институтов и университетов деньги есть только на небольшую зарплату, на научную работу как таковую средств нет, – сказал Андрей Цатурян.

Это – некоторые из заметных событий, определивших взаимоотношения российских ученых с властью в 2016 году. Большинство из них приходится оценивать негативно, хотя наметились и отдельные хорошие тенденции – в основном, стараниями сообщества «Диссернет». Впрочем, Андрей Цатурян считает, что нынешняя расстановка сил не дает повода смотреть в новый 2017 году с оптимизмом:

– У меня особого оптимизма нет по двум причинам. Во-первых, непонятная ситуация с Академией наук, непонятно, что будет с научной половиной Министерства образования и науки, то есть в целом не очень понятна ситуация “наверху”. А с другой стороны, я вижу некоторую апатию научного сообщества, его усталость. Что тоже довольно печально, потому что если люди перестанут бороться за свои права, за свои интересы, за интересы своего дела, то точно ничего не получится.