Плагиат в научных трудах чиновников перестал удивлять. В антирейтингах вузов, где защищаются фальшивые диссертации, — известные московские университеты. Esquire выяснил, почему в российской науке столько плагиата и чем объясняется терпимое к нему отношение.
Кто-то читает Ролз
Вернувшись к брошенному когда-то давно переводу статьи Энн Ролз, одной из самых известных этнометодологов в мире, социолог Андрей Корбут случайно обнаружил плагиат в работе своего российского коллеги. Проверяя ссылки на источники, — у именитых западных ученых тоже могут быть проблемы со ссылками, — Андрей заметил, что автор диссертации ссылается на тот же список литературы, что и Энн Ролз. «Всякое бывает», — подумал Андрей, но на всякий случай нашёл полный автореферат этой диссертации. В нем исследователь узнал дословные отрывки из статей Энн Ролз. Он был удивлен тем, что предполагаемый плагиатчик успешно защитился в ПСТГУ, Высшая школа экономики написала отзыв на работу, а оппонентами числились ведущие социологи. Но Андрей не мог ошибаться, потому что многие годы занимается переводом статей Ролз для журнала «Социологическое обозрение».
«А ведь хорошо, черт побери! Хорошо, что кроме меня хоть кто-то в этой стране читает Ролз!», — написал на своей станице в Facebook Андрей Корбут, приведя в пример скопированные у американской исследовательницы российским ученым фрагменты. Уличенный в заимствованиях социолог сослался на человеческий фактор — «злого умысла не имел», «ссылки не перенеслись в автореферат». Так началось расследование, на которое Корбут потратил две недели. Результаты удивили — в диссертации 80% плагиата. Узнав об этом, руководство НИУ ВШЭ аннулировало отзыв на диссертацию. Ряд известных российских вузов отказался работать с плагиатором.
«Виновник торжества по собственной инициативе написал в ВАК и попросил лишить его степени. В плагиате он не признался, сказал, что считает нужным переделать работу, так как есть нарушения в цитировании источников, — рассказывает Андрей Корбут, научный сотрудник Центра фундаментальной социологии НИУ ВШЭ. — Классик социологии Роберт Мертон говорил, что в науке есть только одна главная награда — признание коллег. Не личностная репутация, а научная репутация. Плагиат в этом смысле — самое страшное преступление в науке, потому что он лишает ученого возможности внести вклад и получить признание».
Корбут: «Любой плагиатчик должен быть выявлен и разоблачен публично».
Впрочем, не все учёные согласны с позицией Корбута. Публичная огласка привела к обвинениям в том, что вопрос решался не кулуарно. «В России есть разные научные круги с разным отношением к плагиату. Некоторые коллеги мне говорили, что надо было обращаться к научному руководителю или в диссертационный совет, или к декану, где он работает, или к ректору. Те круги ученых, в которых я состою, меня поддержали. У нас нулевая терпимость к заимствованиям. Никакие формы плагиата не считаются приемлемыми — ни у студентов, ни у коллег ни при каких обстоятельствах», — рассказал он.
Банда из Бурятии
На сайте вольного сетевого сообщества «Диссернет» можно найти коллекции плагиаторов среди членов ВАК, академиков РАН, ректоров российских вузов. Один из самых одиозных героев проекта — ректор Бурятского государственного университета Николай Мошкин, человек с несколькими высшими образованиями и длинным списком заимствований из чужих научных трудов.
Назначение Мошкина на должность ректора в 2015 году сопровождалось протестными акциями — жители Улан-Удэ трижды выходили на митинги. Они требовали проведения выборов ректора, как это было прописано в уставе университета. Тем не менее, приказом Минобрнауки Мошкина на должность поставили, и устав согласовали новый, по которому выбирать голосованием ректора в БГУ стало не обязательно.
В мае 2017 года профессор экономики Светлана Михайлова, уволившаяся из БГУ под давлением, обнаружила свою научную работу перепечатанной в восьми научных статьях на разные темы под фамилиями нескольких преподавателей университета, в том числе под фамилией ректора Мошкина. Свою диссертацию Михайлова писала про пенсионные фонды России, а плагиат обнаружили в статьях про инвестиции в науке или, например, про профилактику правонарушений. «Из диссертации Михайловой скопированы даже таблицы с данными. Во «Всероссийский криминологический журнал» перекочевали цифры из исследования про пенсионные взносы — бюджеты по 4−5 триллионов рублей в год. Надо понимать, что годовой бюджет МВД меньше одного триллиона», — рассказывает сооснователь «Диссернета» Андрей Ростовцев. Кроме того, диссертация Михайловой показалась некоторым преподавателям БГУ подходящей для отчета за грант в пять миллионов рублей, и они использовали её, не спрашивая автора.
Getty Images
В базе «Диссернета» числится целая «банда» плагиаторов из БГУ, которая необоснованно присваивала степени и заимствовала чужие научные труды. Председатель совета молодых ученых БГУ Даши Цыренов с большим отрывом бьёт рекорд по плагиату среди своих коллег — за ним числится 19 «красочных» диссертаций.
В районном суде Михайловой выиграть дело удалось, но ответчики подали апелляцию и обжаловали решение. В феврале состоится повторное слушание в Верховном суде Бурятии. «Работа с плагиатом в БГУ поставлена на поток, поскольку в судах они выигрывают и никаких последствий нет. Светлана стала первым в республике учёным, кто открыто заявил о плагиате. Республика маленькая, Мошкин очень влиятельный. Если преподавателя уволят из БГУ, ему потом трудно будет здесь найти работу в науке», — рассказывает активист Аркадий Зарубин. У Аркадия тоже судебное разбирательство с Николаем Мошкиным. Ректор БГУ подал на него в суд, с требованием выплатить три миллиона рублей за то, что тот назвал его в комментариях в Facebook «плагиатором» и «недоректором». Местные суды Зарубин пока что проиграл.
Учёные и жулики
«Он часто наглый, неприкрытый, этим от похож на китайский, но пока мы не дотягиваем до тамошних зияющих вершин. Беспардонное использование чужих текстов и мыслей характерно именно для системы образования развивающихся стран, в которых люди не отягощены этикой», — рассказывает об особенностях российского плагиата доктор биологических наук Константин Северинов.
Как профессор университета Ратгерса (США) Константин Северинов с плагиатом сталкивается редко, а как преподаватель российской системы образования иногда случайно находит его в работах студентов. «Типичная ситуация: студент пишет «самостоятельную» работу и берет отрывки из чужого текста, чужие мысли и, вставляя их без кавычек, делает их как бы своими. Есть и более мягкие варианты, когда коллективные работы выдаются авторами за индивидуальные», — рассказывает Северинов. Профессор считает, что плагиат в работах студентов может связан с дефектами воспитания в школе: если в Америке детей очень рано учат, что списывать и выдавать свои мысли за чужие нельзя, то в России об этом особо не заботятся. Во многих европейских и американских вузах студенты подписывают заверение в том, что в их научной работе нет плагиата. Например, в Германии студенты прикладывают к диплому Eideserklärung (заявление об оригинальности научной работы), и если в чьей-то работе найдут некорректное заимствование, то студент согласен с дисквалификацией без права восстановления.
«Подавляющее большинство российских студентов, пойманных на плагиате, говорят, что они не знали, что нельзя напрямую использовать куски из чужих статей. Не знаю, насколько это дефекты воспитания, злой умысел или лень, — говорит Северинов. — Я уверен, что плагиат и списывание родственны друг другу. Возможно, это остатки какого-то социалистического сознания или просто российская ментальность: есть где, мол, мы, а есть они — государство, преподаватель, научный руководитель, и надуть их святая обязанность».
Казалось бы, что говорить про студентов, когда обвинённый в плагиате Министр культуры продолжает занимать свой пост. Спор о лишении докторской степени министра культуры Владимира Мединского продолжался с апреля 2016 года, когда историки подали в ВАК заявление с доказательствами того, что работа не может считаться научным исследованием. Спустя полтора года президиум ВАК этот спор прекратил в пользу Мединского: только шестеро из 24 ученых проголосовали за лишение степени, и 14 «за сохранение». То есть, президиум не прислушался к экспертному совету ВАК по истории, который рекомендовал лишить министра степени.
«Болезнь зашла очень далеко. Я недавно разговаривал с проректором одного университета, в котором прикрыли фабрику фальшивых диссертаций по экономике и юриспруденции. Со слов проректора почти все преподаватели, защитившие диссертации по гуманитарным специальностям в этом вузе, купили себе диссертации. Сложность состоит в том, что «Диссернет» опубликовал только часть этих диссертаций, и если руководство университета накажет тех, у кого мы нашли плагиат, это будет несправедливо по отношению к тем, у кого мы ещё не искали. Поэтому сейчас руководство университета предпочитает ничего не делать по отношению к своим преподавателям, а внешне это выглядит как терпимость к плагиату, что на самом деле не так», — рассказывает Андрей Ростовцев.
В конечном счёте и социолог Андрей Корбут, и молекулярный биолог Константин Северинов, и физик Андрей Ростовцев связывают бесчисленное количество плагиата с проблемами этики. «Как только вы начинаете выдавать свои мысли за чужие, вы нарушаете базовые правила этой игры, вы перестаёте быть ученым и становитесь жуликом. Вы попадаете в когорту тех, заказывает себе диссертации для продвижения по административных лестницам, — считает Константин Северинов. — Совершать подлог, воровать — грех и заодно преступления»
Северинов: «Плагиат — это воровство. Некоторые так не считают, и значит, их нужно учить: бить по головам, и бить больно».
«Плагиат, как шагреневая кожа, сокращается. Мы как-то отстали от Европы, но я думаю, что лет через 15 списывать научные работы и фальсифицировать публикации будет неприлично, и за это в России начнут увольнять и наказывать», — заключил Андрей Ростовцев.
За пять лет количество защит докторских и кандидатских диссертаций в России сократилось почти в двое. Как сообщил близкий к «Диссернету» учёный, который предпочёл остаться анонимным, никакой моды на списывание не появилось, наоборот, всё меньше и меньше людей указывает у себя на визитках научные степени: «не потому что люди стали честные и хорошие, а потому что их стали ловить за штаны и тыкать в произведенное ими безобразие».