От редакции ТрВ-Наука. Недавно ряд университетов получили право присуждать ученые степени самостоятельно, без последующего рассмотрения ВАК. Первыми были МГУ и СПбГУ.
Сторонники такого решения полагали, что оно повысит ответственность университетов за присуждаемые степени и запустит репутационные механизмы. Указывали, что так работают университеты всего мира, а государственная аттестация существует только в некоторых странах как наследство СССР. Противники, соглашаясь со стратегической правильностью такой политики, опасались, что в настоящее время институт научных репутаций разрушен настолько, что никакого роста ответственности ждать не следует.
В частности, по данным «Диссернета», во многих университетах, получивших право присуждать собственные степени, годами работают диссертационные советы — фабрики липовых диссертаций. Указывая на общую административную непродуманность реформы (скажем, отсутствие прописанного механизма апелляций), критики предлагали не спешить и посмотреть, как новая система будет работать во флагманских университетах — МГУ и СПбГУ (заметим, кстати, что репутация обоих университетов по части диссертаций далеко не безупречна [см. статью А. Заякина и страницы МГУ и СПбГУ в Диссеропедии]).
В редакцию ТрВ-Наука пришло письмо профессора МГУ А. Ш. Тхостова, где он описывает ситуацию, которая сложилась вокруг докторской диссертации, подготовленной в МГУ и защищенной в СПбГУ. Собираясь опубликовать это письмо, мы предложили прокомментировать его коллегам из Санкт-Петербургского университета: ученому секретарю ученого совета СПбГУ А. В. Гнетову, декану психологического факультета А. В. Шаболтас и ученому секретарю факультета Т. С. Войт. Мы получили письмо из пресс-службы СПбГУ, которое публикуем полностью, оставляя читателям самим решить, содержит ли оно ответы на поставленные профессором Тхостовым вопросы.
 Александр Тхостов, |
Начавшаяся реформа практики защит диссертационных работ, в том числе
из-за серьезных проблем в работе ВАК, привела в настоящий момент к
открытию диссертационных советов в 19 вузах, получивших право
самостоятельного присуждения ученых степеней. Идея о репутационной
ответственности данных советов, достаточно спорная в отечественном
контексте, оказалась к тому же оторванной от любых возможностей контроля
их деятельности. Столкнувшись с реальной работой одного такого совета, я
вижу, что отсутствие даже такой неоднозначной контролирующей
организации, как ВАК РФ, делает возможной защиту диссертаций, которые по
классической модели вряд ли были бы защищены.
В этом я убедился лично, участвуя в процедуре защиты докторской диссертации по новым правилам, минуя ВАК. Речь идет о состоявшейся в СПбГУ 17 октября 2017 года защите диссертации на соискание ученой степени доктора психологических наук Е. И. Первичко.
Эта работа дважды с отрицательным результатом проходила предзащиту в МГУ им. М. В. Ломоносова на кафедре, которой я руковожу и где работает соискатель. По результатам повторного обсуждения Е. И. Первичко в связи с обоснованными сомнениями в существовании первичных результатов было рекомендовано перед дальнейшим рассмотрением диссертации обратиться в этическую комиссию факультета психологии. Этой рекомендацией она пренебрегла и обратилась в диссертационный совет при СПбГУ. Правила защиты в Санкт-Петербургском университете, согласно п. 12.6 Положения, предусматривают предоставление организации, где была выполнена работа (при наличии). Формально это позволяет соискателю скрыть отрицательные результаты предыдущих обсуждений, что и было сделано соискателем. Все последующие объяснения соискателя по этому вопросу не соответствовали действительности.
В связи с появлением этой работы в совете по защите докторских диссертаций СПбГУ я обратился к ректору СПбГУ со своими сомнениями и соображениями. В частности, я выразил сомнение в существовании самих первичных материалов, которые соискатель постоянно обещала предоставить, но под разными предлогами ни разу этого не сделала. Диссертационный совет провел специальное заседание, посвященное выдвинутым претензиям. В ответе члены диссовета сообщили, что они просмотрели предоставленные соискателем первичные материалы, а все остальные замечания предложили обсудить на научной дискуссии во время защиты.
Я не стал бы столь подробно описывать нудные обстоятельства создавшегося положения, если бы не некоторые важные детали, в которых всегда кроется дьявол.
Во-первых, я ни разу ни в письменном, ни в устном виде не смог получить у диссертационного совета ответа на вопрос, какое именно количество испытуемых из заявленных 462 (т. е. не менее 500 часов записей, анализированных в тексте диссертации) им удалось увидеть и что позволило им сделать вывод о наличии первичных материалов. Однако в письме после защиты они ответили, что ими было просмотрено лишь пять часов записей, а задача просмотра всех материалов ими не ставилась, поскольку является невыполнимой. В данном случае я бы отметил некоторое лукавство ответа: речь не идет о просмотре в полном объеме, а о том, что это было невозможно просто потому, что им было предоставлено именно пять часов записи, которые не позволяют им делать никаких обоснованных выводов.
Во-вторых, лукавство обнаружилось и на защите, где предлагалось провести научную дискуссию. Возможно, у меня особые представления о дискуссии, но мне показалось, что я ни разу не получил ни одного содержательного ответа ни на один вопрос.
Если же перейти к содержательным, а не формальным претензиям, то, если не углубляться в дебри, понятные только специалистам, и помимо претензий в безусловной банальности большинства выводов, методической и методологической некорректности или сомнительности (что, конечно, может оцениваться по-разному) следует, на мой взгляд, выделить несколько соображений.
Есть несколько проблем диссертации, которые невозможно оценивать как дискуссионные: во всяком случае, мне неизвестны альтернативные точки зрения, и я бы рассматривал их как безусловно ошибочные. Самая большая из них касается вывода 2.3. Утверждение, что «пациенты с изученными формами сердечно-сосудистой патологии отличаются от здоровых лиц достоверно более частым возникновением состояния эмоциональной напряженности в условиях моделирования эмоциональной нагрузки, что проявилось в следующих показателях: физиологических (динамика артериального давления и биохимических показателей: уровня катехоламинов в моче и уровня ренина и ангиотензина в плазме крови)…» (стр. 339), некорректно просто потому, что автор исследовал с точки зрения биохимических показателей только одну группу — больных гипертонией. Никаких других данных и данных контрольной группы в диссертации не содержится, поэтому такой вывод ничем не обоснован.
Другая проблема, имеющая как формальный, так и этический характер, — это то, что значительная часть публикаций, где отражены данные диссертационного исследования, не имеет к ней никакого отношения. В частности, это все публикации с моим соавторством, а также публикация в новозеландском журнале Psychologie Aotearoa № 1 (2015), посвященная истории Российского психологического общества. Эти вопросы тоже остались без ответа.
Последнее замечание. В модели СПбГУ, видимо заимствованной из европейских вариантов, в совет по защите было включено пять человек, дававших свои отзывы на работу до защиты, а потом во время защиты зачитывавших их вслух. Голосование являлось открытым, что, по мнению авторов модели, видимо, доказывает высшую демократичность процедуры. Но делает не совсем понятным, на что влияет сама защита. Возможно, это связано с низким интересом к данной защите, но на ней не было никого из посторонних. Конечно, выбор модели защиты — это право самого университета, но можно не сомневаться, что ее использование вызовет много новых проблем. Мне кажется, что даже при предыдущем варианте (с ВАК) подобная диссертация имела мало шансов на успешную защиту.
Забавно также, что на сайте СПбГУ размещено заключение «Экспертно-аналитического цента РАН», не имеющего, насколько мне известно, никакого отношения к РАН.
Пресс-служба СПбГУ
Уважаемые коллеги!
Благодарим Вас за обращение в Санкт-Петербургский университет и надеемся, что интерес к новым для российской действительности подходам к присуждению ученых степеней не ограничится только предложением высказать свою точку зрения по вопросам, поднятым в статье заведующего кафедрой нейро- и патопсихологии МГУ им. М. В. Ломоносова А. Ш. Тхостова.
Санкт-Петербургский государственный университет, ставший одним из инициаторов формирования новых подходов к присуждению ученых степеней в Российской Федерации, в качестве одного из основополагающих принципов этой работы выбрал принцип предельной открытости. Именно поэтому вся (!) информация, которая имеет отношение к диссертации, представленной на соискание ученой степени в СПбГУ, опубликована на сайте университета. На этот сайт и даются ссылки в обсуждаемой статье. Эта информация будет доступна и после проведения защиты, и ни у кого нет возможности скрыть ее.
Однако любой желающий имеет возможность не только ознакомиться с этой информацией, но и высказать свои замечания и предложения, направить дополнительную информацию. Этой возможностью воспользовался и автор статьи, направив свое обращение при подготовке к защите. Стоит отметить, что эти замечания и информация относятся к сути представленной соискателем работы и не касаются порядка проведения защиты и состава (квалификации членов) диссертационного совета. В связи с поступившим обращением зав. кафедрой А.Ш. Тхостов был приглашен на защиту диссертации.
Во избежание предвзятого и закрытого для посторонних обсуждения, из пяти членов совета только двое являются сотрудниками СПбГУ. Еще три члена совета — сотрудники российских и зарубежных научно-образовательных организаций. Мнение каждого из членов диссертационного совета о качестве представленной к защите работы в форме письменных заключений также опубликованы на сайте.
Благодаря открытому доступу на сайте университета к информации о месте, дате и времени процедуры защиты у всех желающих есть возможность принять участие в научной дискуссии. Мы благодарны всем, кто находит такую возможность и делает научную дискуссию насыщенной и содержательной.
Любая дискуссия предполагает столкновение мнений и не всегда приводит к тому, что все ее участники соглашаются друг с другом. Заметим, что автор статьи не счел необходимым упомянуть про то, что в ходе процедуры защиты один из членов совета, несмотря на положительный отзыв, при проведении открытого голосования воздержался. Тем не менее решение диссертационного совета о присуждении ученой степени было принято.
Но даже в этом случае после проведения заседания совета и оглашения его решения у всех желающих в течение 90 дней есть возможность высказать свое мнение, представить дополнительную информацию по теме защиты или представить аргументы о возможных нарушениях, допущенных в ходе ее проведения. Эта информация также публикуется на сайте университета. Автор статьи такой возможностью воспользовался. Это обращение зав. кафедрой А.Ш. Тхостова, во многом совпадающее с текстом его статьи, также размещено на сайте университета, как и развернутый ответ, подготовленный членами диссертационного совета.
По установленным в СПбГУ правилам любой нормативный акт университета заканчивается фразой о возможности направить свои предложения по его совершенствованию, а любые нововведения проходят тщательное публичное обсуждение на университетском сайте. Мы будем признательны всем желающим (в том числе и автору статьи) за представление аргументированных предложений по совершенствованию используемого в университете подхода для присуждения ученых степеней.