Внеочередное заседание президиума Российской академии наук было собрано (в значительной степени — онлайн) в связи с событием чрезвычайным. Оказывается, у РАН хотят отобрать часть ее функций главного научного эксперта. Предшествовало экстренному сбору академиков обращение к президенту РАН Сергееву Координационного совета профессоров академии, полагающих, что инициатива «несет в себе опасность сомнительных с научной точки зрения проектов, бесконтрольного расходования бюджетных средств, рисков возрастания коррупционной составляющей».
Суть дела, которую поведал вице-президент и председатель экспертного совета РАН, руководитель Национального научного центра морской биологии Андрей Адрианов, такова. Влиятельные силы в правительстве желают освободить от обязательного экспертного контроля Академии наук немалую часть учреждений, занимающихся наукой. Это учреждения, подведомственные правительству — а если конкретнее, то среди них научные структуры МВД, МИД, ФСБ, ФСТЭК, ФСИН и МИДа, а также такие ведущие вузы, как МГУ, СПбГУ, МГИМО, ВШЭ и РАНХиГС.
Корни назревающего конфликта тянутся из 2013 года, с начала научной реформы. Тогда, как многим помнится, у Академии были отобраны права оперативного руководства ее научными институтами (эти права передали вновь созданному ведомству под музыкальным названием ФАНО, сопровождался данный процесс большой серией далеко не мелодичных скандалов; в конце концов институты подчинили Министерству науки и высшего образования).
Идеологи реформы тогда говорили, что академиков надо освободить от тяжкой ноши администрирования и предоставить им роль высокого экспертного сообщества. Идея нашла воплощение в федеральном законе ФЗ-253 «О Российской академии наук», принятом 27 сентября 2013 года, который и обязал представлять на экспертизу в РАН все научные и научно-технические разработки в стране, выполняемые за государственный счет.
И накануне седьмой годовщины принятия данного закона его нормы хотят существенно сузить. Как рассказал академик Адрианов, соответствующий проект постановления правительства РФ опубликован на сайте regulation.gov.ru, подготовлен по поручению вице-премьера Татьяны Голиковой.
Согласно данному проекту, силовые ведомства и МИД, а также Курчатовский институт, освобождаются от обязанности посылать свои научные разработки на экспертизу в Академию наук. Прочие же учреждения, подведомственные правительству получают право посылать разработки на экспертизу добровольно и самим решать, выполнять ли рекомендации академических экспертов.
Как настаивал докладчик, такие намерения противоречат не только самому закону ФЗ-253, но также и поручениям президента РФ Владимира Путина, которые он дал в декабре 2018 года. Суть их была в том, чтобы, как подчеркнул академик Адрианов, «разработать единые критерии экспертизы и оценки» научных и научно-технических работ и «единые требования к порядку формирования государственных заданий», а еще конкретнее — «понять, на что идут средства, и как они используются!»
Президент РАН Александр Сергеев поинтересовался финансовой ценой вопроса: какая доля бюджетного финансирования научных исследований выводится из-под контроля Академии? Члены президиума дали ответ, что выводится «в тень» примерно четверть таковых средств.
На заседании выступил (офлайн, то есть, лично) заместитель министра науки и высшего образования РФ Петр Кучеренко. Он подчеркнул, что учреждения, о которых идет речь, сами имеют достаточно высокий мировой научный уровень. Обязательная академическая экспертиза, по мнению замминистра, лишь замедлит темпы их научной деятельности, ибо «всякая экспертиза — временной лаг», а время — «бесценный ресурс». Кучеренко напомнил, что Академия и так «завалена работой по экспертизе», на что сами академики жалуются, да и на их экспертизу тоже порой жалуются.
Хотя академик Сергеев предложил высказаться представителям Курчатовского института, МГУ и других учреждений, желающих выйти из-под экспертизы РАН, никто от их имени выступить не пожелал. Академики же на разные лады выражали свое возмущение. Экс-президент РАН, знаменитый физик Владимир Фортов подчеркнул, что идея единой научной экспертизы — это идея президента Путина, к нему и надо обратиться оскорбленным ученым.
Что и поддержал действующий президент Академии Александр Сергеев. Он предложил признать недопустимым принятие такого постановления правительства (вице-президент РАН Владимир Чехонин даже предположил, что проект «носит характер научного сепаратизма»), поручить академическим юристам разобраться с правомерностью проекта, а также обратиться за помощью к руководству страны.
Впрочем, был один пункт, по которому академики и замминистра нашли-таки общий язык. Это идея принятия отдельного закона о научной экспертизе. Высказанная Петром Кучеренко, она ученым очень понравилась.
Как полагает профессор, доктор биологических наук, член Европейской академии Михаил Гельфанд, налицо развал сложившегося было компромисса между Академией наук и властью. Когда у РАН «отобрали оперативное руководство институтами, что, кстати, было разумно, им за это дали функцию высшего научного эксперта, что, в общем-то, тоже разумно. Аа теперь и это тоже отобрали».
«Сначала Академии бросили кость в виде назначения ее главным экспертным органом по науке, — высказал мнение „Росбалту“ Гельфанд.- Когда ее реорганизовывали, то говорили: „Да, у вас больше не будет институтов, вы будете общественной организацией — но зато вы будете всех экспертировать“. И первое поколение послереформенных академических начальников это радостно „профукало“, практически никакой реальной работы не велось. Во втором же поколении в президиуме оказалось некоторое число работоспособных людей, и они начали пытаться что-то в этом направлении делать, не просто бумажки подписывать, а действительно организовывать какую-то экспертизу. Собирать корпус экспертов и т. д».
«И в этот момент, — продолжал эксперт, — им сказали: „Ребята! Вы там у себя в песочнице играйте, но к серьезным людям не ходите“. А кто у нас серьезные люди? Директор Курчатовки Михаил Ковальчук, ректоры МГУ и ВШЭ Виктор Садовничий и Ярослав Кузьминов, и в Питере Николай Кропачев. А также все, у кого есть погоны — хотя бы младшего лейтенанта. А из оставшихся — экспертируйте того, кого хотите. У вас там теперь есть сельскохозяйственные институты, вот можете их. Да и физиков можете — но только не тех, которые под Михаилом Валентиновичем».
Все это, по мнению Михаила Гельфанда, превращает идею центрального экспертного органа в анекдот. Конкретные причины такого развития событий эксперт полагает пока в определенной мере скрытыми.
«Ясно, что Ковальчук не хочет, чтобы к нему приехало отделение физики РАН, которое его регулярно проваливало в академики, — высказывает мнение Гельфанд, — и начало смотреть, почему у него на его замечательным синхротроне публикуется полторы статьи в год. В МГУ такое количество академиков, что я не думаю, что Садовничий боится академической экспертизы. По каким-то отдельным наукам, по экономике, может быть, даже в отдельных вузах наука сильнее. Но явно не ради них все это затевалось. Московский и питерский университеты и Вышка — это сильные по российским меркам университеты. Но и там вполне есть что поэкспертировать: если залезть в „Диссернет“ и набрать МГУ, то там бывают очень забавные места». Ну и самый ужас, видимо, все-таки творится в закрытой науке, вспомним хоть «гравицапу», которую в космос отправляли, это же из военных «разработок» выросло.