Это было сделано вопреки очевидным обстоятельствам: например, численные данные в диссертации Еремина можно полагать просто механически перенесенными из текста-«донора» — научной работы Лях 2005 года. Однако данные Еремина и Лях, совпавшие вплоть до третьей значимой цифры, диссовет почему-то отнес к разным предметам исследования.
Между тем вот только один пример поразительной схожести текстов:
Лях: «Анализ следственных данных о месте совершения преступлений, связанных с умышленным причинением тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни, в том числе с особой жестокостью, позволил выделить следующие группы типичных мест совершения данного вида преступлений: а) в сельской местности 52,1 %; в черте города 47,9 %».
Еремин: «Анализ изучения уголовных дел, возбужденных по фактам совершения изнасилований, совершенных с причинением вреда здоровью, в том числе с особой жестокостью, позволил выделить следующие группы типичных мест совершения данного вида преступлений: а) в сельской местности 52,1 %; в черте города 47,9 %».
Доктора юридических наук открытым текстом заявляли: да, можно взять чужой текст, подвергнуть его контекстной замене, даже не поменяв данные, и проделанной работы будет достаточно, чтобы признать диссертацию достойной присуждения ученой степени.
Своих не сдаем
Вообще, следователь Еремин оказался в поле зрения «Диссернета» во время
сбора материала на диссертационный совет 212.101.02 при КубГУ (где
защищался Еремин) — с 2007 по 2011 годы в нем было защищено восемь
«разноцветных» (содержащих значительные заимствования. — NT) работ,
попавших в базу данных сообщества. Эксперты отобрали несколько свежих
кейсов, чтобы доказать случаи очевидных фальсификаций в диссовете.
Однако министр образования Ливанов оказался даже радикальнее
«Диссернета»: он признал странный совет — странным и закрыл его еще
раньше, чем была рассмотрена по существу просьба сообщества о разгоне
совета. После чего дело Еремина отправили в Москву — на рассмотрение
в диссовет 521.023.02 при МАЭП. Казалось бы, это гарантирует
справедливое решение: совет все-таки новый, не тот, что присуждал
исходную степень.
Но все произошло иначе: члены диссовета при МАЭП более двух часов
защищали следователя Еремина. Несколько ученых специально взяли слово,
чтобы заявить о контекстной замене понятий «потерпевший — потерпевшая»:
«смотрите, здесь же модифицировано! Если бы он ничего не менял, был бы
плагиат, а так — творческую работу провел!»
Доктора юридических наук открытым текстом заявляли: да, можно взять
чужой текст, подвергнуть его контекстной замене, даже не поменяв данные,
и проделанной работы будет достаточно, чтобы признать диссертацию
достойной присуждения ученой степени. Нет, никто не спорил с фактом
заимствования — профессора ратовали за принципиальную возможность
выдавать изуродованное до бессмыслицы чужое за осмысленное свое (!).
Там, где «Диссернет» заявлял «списано с контекстной заменой», члены
совета возражали: «Верно! А это и есть научное исследование!»
В ответ на приведенные «Диссернетом» данные, что, дескать, одни и те же
цифры отнесены в двух разных работах к разным явлениям, оппонент
на защите диссертации следователя Еремина, член экспертного совета ВАК
по праву, профессор МГИМО Александр Подшибякин долго говорил
о необходимости учитывать все факторы, которые приводят к изменению или
постоянству статистических данных. А во время голосования по итогам
рассмотрения жалобы профессор Подшибякин конфиденциально сообщил
представителю «Диссернета», что «всех вас надо привлечь к уголовной
ответственности за дискредитацию правительства», поскольку «вы
подрываете веру» в систему научной аттестации.
Сооснователи «Диссернета» (слева направо) Кирилл
Михайлов, Михаил Гельфанд, Сергей Пархоменко и Андрей Ростовцев получили
премию «ПолитПросвет» в номинации «За честь и достоинство», Москва, 28
мая 2014 года
Павел Смертин/ИТАР-ТАСС
А судьи кто?
Загадка поразительного энтузиазма, с которым диссовет при МАЭП защищал
следователя Еремина, как кажется, поддается разрешению. Вглядевшись
в портреты участников московского заседания, можно обнаружить множество
черт, которые роднят совет при МАЭП с разогнанным советом при КубГУ.
Например, выступавший первым председатель комиссии диссовета профессор
Московского гуманитарного университета Александр Агутин, зачитывая
проект заключения, утверждал, что «творческая работа ГОСТам не
подчиняется». А кто такой профессор Агутин? Как оказалось, он оппонент
по диссертации некоего нижегородца Александра Тетерюка (2011 год); текст
его работы поразительно похож на диссертацию Арчила Каджая (2009 год).
А Арчил Каджая защищался все там же, в диссовете при МАЭП. И вот через
два года знакомая Агутину диссертация защищается теперь уже в Нижнем
Новгороде — и наш профессор дает на нее положительную рецензию.
Как по писаному
Вообще, диссовет при МАЭП оказался по уши втянутым в индустрию
вторичной переработки научных трудов. Так, среди произведенных им
продуктов есть работа преподавателя Моздокского филиала МАЭП Гульнары
Амирбековой (2008 год). «Диссернет» полагает, что подлинным автором
текста является Алексей Подопригора, защитившийся за четыре года до того
в Ростове. Практически ни одного нового слова, написанного самой
Амирбековой, в ее научном труде «Диссернету» обнаружить не удалось
(сообщество заявляет, что готово наградить званием почетного
диссернетовца любого, кому это удастся). Тем не менее, диссовет при МАЭП
присудил Амирбековой степень кандидата юридических наук.
В том же диссовете защищена диссертация и прокурора Юго-Западного
административного округа Москвы Олега Левченко (2008 год). В этом труде
«Диссернет» обнаружил значительные заимствования из защищенной за два
года до этого диссертации преподавателя Моздокского филиала МАЭП
Александра Москаленко. Работой Москаленко руководил член диссовета при
МАЭП, член Экспертного совета ВАК по праву профессор Олег Зайцев.
Защитившийся там же в 2010 году прокурор Новомосковского
административного округа столицы Игорь Харитонов также был учеником
профессора Зайцева. Удивительным образом текст диссертации прокурора
Харитонова в значительной мере совпадает с текстом уже упоминавшегося
Москаленко. Кроме того, в работе Харитонова есть несколько страниц,
дословно совпадающих с текстами самого профессора Зайцева.
Поточный метод
Можно предположить, что многократная защита сходных текстов
диссертаций — по-видимому, характерная черта научной школы профессора
Зайцева: он, помимо только что упомянутого Харитонова, «наделил»
диссертациями еще троих клиентов «Диссернета». Так, некто Вадим Романюк
под руководством Зайцева в декабре 2006 года защитился по теме
«Расследование организации преступного сообщества (преступной
организации)». В этой работе почти половина текста совпадает
с диссертацией Александра Исакова, защищенной под руководством
профессора Зайцева на полгода раньше, под названием «Расследование
преступлений террористического характера, совершаемых путем взрывов:
криминалистические и уголовно-процессуальные аспекты». В свою очередь,
Исаков умело воспользовался работой трехлетней давности, написанной
под руководством все того же профессора Зайцева неким Виктором
Васильевым, под названием «Расследование налоговых преступлений:
криминалистические и уголовно-процессуальные проблемы».
Вот так налоговые преступления превратились в теракты, теракты —
в организованную преступность… Осталось дождаться, когда организованная
преступность превратится в «дискредитацию правительства», в которой
профессор Подшибякин обвиняет экспертов «Диссернета».
«Диссернет» заявлял «списано с контекстной заменой», члены совета возражали: «Верно! А это и есть научное исследование!»
Работа на местах
А теперь вернемся к тому с чего начали: сравним эти достижения
московского диссовета и отдельных его членов с тем, что творилось вокруг
следователя Еремина на Кубани.
Научный руководитель Еремина, профессор Виктор Брылев прекрасно
известен «Диссернету». Диссертация «Первоначальный этап расследования
грабежей и разбоев, совершенных с незаконным проникновением в жилище»
его аспиранта Гургена Чечеляна (2006 год) удивительно сходна
с защищенной в 2008 году другим его аспирантом Виталием Гавловским
работой под названием «Первоначальный этап расследования серийных
групповых краж, совершенных с незаконным проникновением в помещение
(хранилище)». Далее происходит аналогичная защита в 2009 году другим
аспирантом того же профессора, Андреем Молибогой, — на этот раз
с заголовком «Взаимодействие следственных и оперативно-розыскных органов
в раскрытии и расследовании имущественных преступлений, совершаемых
организованными группами». Затем в 2010 году научный труд Молибоги лег
в основу изрядной части диссертации помощника судьи Адлерского райсуда Николая Шевелева «Использование оперативно-розыскных возможностей
в раскрытии и расследовании преступлений против собственности». Его
руководителем был также Брылев.
Итак, загадка, почему московский совет встал грудью на защиту
неведомого им до того кубанского пациента «Диссернета», — решена.
Ключевое слово здесь не коррупция, не предвзятость и не
аффилированность. Нет, это самая настоящая профессиональная
солидарность. Или же — дух времени. Кому как нравится.